Закон негодяев - Страница 18

— Константин Игнатьевич, — сказал убитым голосом Чижов, — выезд на дачу Мосешвили отменяется.

— Почему? — спокойно осведомился Михеев. Он был готов к подобным поворотам.

— Приеду, расскажу, — пообещал Чижов.

— Хорошо, — довольно хладнокровно согласился Михеев и вдруг добавил, — я же тебе говорил. Это дело попортит нам много крови.

В белом «мерседесе» по-прежнему слышали каждое их слово.

Глава 7

В райцентр Джафаров добрался с огромным трудом. Пришлось ждать рейсового автобуса до соседнего района Имишли. Автобус отправился из города с трехчасовым опозданием и в дороге дважды останавливался. Затем в Имишли пришлось долго сидеть в районной прокуратуре, ожидая, пока найдут попутную машину в Бейлаган. Наконец к полудню нашли какой-то грузовик, но едва они выехали мотор вдруг начал дымить, и водитель, у которого вообще-то не было никаких дел в Бейлагане, еще около получаса возился с плохо управляемой машиной. Наконец, когда они тронулись, был уже пятый час дня. Через полтора часа они приехали в райцентр.

Раньше он назывался по имени сподвижника и соратника «великого вождя» товарища Жданова. И хотя сам товарищ Жданов никогда не удостаивал своим посещением небольшого пограничного азербайджанского городка, тем не менее, власти в Москве и в Баку сочли возможным и правильным назвать целый район именно в его честь. Жданову повезло гораздо больше, чем многим другим соратникам великих свершений. Он вовремя умер, и таким образом сумел остаться в истории еще на сорок лет, пока начавшаяся волна ниспровержений не выбросила его имя из географической карты Азербайджана.

В райцентре Джафарова, конечно, никто не ждал. В прокуратуре к этому времени сидел только сонный дежурный, толком не понимавший, чего хочет приехавший из Баку следователь. Пришлось идти в местную администрацию. Там повезло больше. Руководитель или глава, как их теперь называли, местной администрации Эльдар Касумов был уже предупрежден о его визите из Баку. Он радушно принял гостя, предложил чаю.

В Азербайджане, где традиционно уважали старших, Касумов был непростительно молод — ему шел сорок третий год. Но вдобавок к этому недостатку он имел еще один — он и выглядел непростительно молодо, словно случайно забежавший сюда, в исполком, один из бывших комсомольских вожаков района.

Касумов действительно десять лет назад возглавлял райком комсомола, и с тех пор навсегда сохранил какой-то отчаянный задор и цепкую хватку в работе.

Высокий, красивый молодой человек сразу понравился Джафарову. Он был примерно одного возраста с Мирзой, и они быстро нашли общий язык.

— Как там у вас положение, — тревожно спрашивал Касумов, — все спокойно?

— Пока да, — вздохнул Джафаров. В последнее время в Баку перевороты случались один раз в год, попытки — два раза, имитации попыток — еще столько же. Жители республики за четыре года после развала страны имели трех Президентов, двух исполняющих обязанности Президентов, около десяти премьер-министров и столько же правительств.

И если на судьбе Джафарова эти изменения как-то мало сказывались — он как был следователем, так следователем и остался, то для Касумова они были первостепенными. При одном из Президентов его сняли с работы, при другом даже посадили в тюрьму, при третьем его назначили руководителем районной исполнительной власти. Он хорошо знал, что в случае изменения власти в Баку его ждет неминуемая отставка. Каждый новый лидер приводил свою собственную команду.

Правда, об этом догадывался не только Касумов. Каждый местный руководитель, каждый министр, каждый более или менее крупный чиновник в республике понимали, что с изменением власти, с приходом очередного лидера, они могут потерять все.

И поэтому первоочередным лозунгом дня был лозунг — обогащайтесь. Обогащайтесь любой ценой, сегодня, сейчас, немедленно, иначе завтра будет поздно. Общая обстановка безвластия, почти опереточных переворотов делала людей проходимцами, превращая в ненасытных стяжателей и разрушителей. На фоне этого дикого разгула чиновников Касумов был порядочным человеком, больше думавшим о судьбах жителей района, чем все его предшественники вместе взятые. Это не означало, что Касумов был идеально честным человеком. На зарплату в десять долларов нельзя было жить ни при каких условиях. Просто он был, как любили говорить в республике «инсафлы» — «совестливый» и не занимался вымогательством там, где действительно мог и должен был помочь.

— Вам наверное уже звонил Кязимов, — предположил Джафаров. Касумов кивнул. — Но он не сказал, по какому конкретному делу вы приехали.

— В зоне боевых действий, в горах был убит чабан Курбан-киши. Остался свидетель — мальчишка. Мы проверяли, свидетель утверждает, что чабана убили азербайджанцы, действовавшие с армянами заодно. Видимо, объединенная банда. Вот я и хочу проверить.

Касумов нахмурился.

— Ни в Аллаха не верят, ни в Христа, — раздраженно сказал он, — война идет, а они грабят, убивают, воруют. Таких мерзавцев расстреливать нужно.

Знаешь, сколько товара переправляют за границу, в Иран? И мы ничего не можем сделать. Все куплено — армия, таможня, пограничники, милиция, и ваша прокуратура тоже. Я меняю людей, прошу прислать из Баку новых. А они оказываются хуже прежних. Так чем мы можем помочь?

— По показаниям свидетеля, среди убийц был человек по имени Омар. Мы предполагаем, что это кто-то из местных. А с таким именем шииты, составляющие большинство населения соседнего Физулинского района, не бывают. Вот мы и хотим проверить. Кязимов говорил, что в их районе были три деревни, где традиционно жили сунниты.