Закон негодяев - Страница 62

— Кого послал Рябой до вас? Как зовут убийцу «Михо» и Арчила. Где его найти? — спросил старик.

Гости переглянулись. Они не слышали никогда ни о каком «Михо», ни о каком Арчиле. Их посылали сюда для работы с Борисом Лазаревым. И даже его имени они тоже не знали. Им просто сказали, что их встретит Михаил.

Старик молчал целую минуту, глядя на прикованных перед ним молодых людей. Затем махнул рукой:

— Они твои, Гурам, — сказал он на прощание. И ушел. Хотивари с неприятной улыбочкой подошел к ребятам.

— Не хотите говорить, — засмеялся он, — не надо. Это даже хорошо. Сейчас Важа покажет вам, как нужно петь.

Через минуту из подвала, где стояли пленники, начали доноситься ужасные крики. Но кругом никого не было.

К Лазареву приехал встревоженный Михаил. Его люди так и не дождались гостей. Они вернулись обратно в город, и Михаил поспешил сообщить эту неприятную новость Борису Григорьевичу.

— Как не прилетели? — разозлился Лазарев. — Почему не прилетели? Твои наверно проспали, не заметили ребят.

— Напрасно обижаете, — оправдывался Михаил, — моих там четверо было. С самого утра. Никто не приехал, это точно. Может что-то случилось в Нью-Йорке?

— Сейчас узнаю, — Лазарев быстро набрал номер телефона Рябого. В Америке сейчас была ночь. Трубку поднял сам Рябой.

— Да, — послышался его недовольный голос.

— Это я, Борис, — торопливо проговорил Лазарев, — люди ваши не прилетели.

На другом конце наступило тяжелое молчание.

— Алло, — решив, что их разъединили, сказал Лазарев.

— Значит, не прилетели, говоришь, — зашипел вдруг Рябой. — Поиграть со мной решил? Продать подороже?

— Да они действительно не прилетели, — заорал, не сдерживаясь, Лазарев.

— Дурак ты, — внезапно успокоился Рябой. — Какой дурак! Ничего из тебя путного не получится. Проверь, куда увезли парней. Хотя они наверно давно уже трупы. Таких ребят потерял, кретин. Проверь и позвони. Может, кто из твоих выдал. — Лазарев отключил телефон. На его красивом, немного вытянутом лице промелькнуло бешенство. С ним никто никогда так не разговаривал. Но если парней действительно увезли, значит, Рябой прав. Он, действительно, кретин.

— Ищите, — закричал он на Михаила, — узнай каждого пассажира. Вернись в аэропорт и все выясни. Вон отсюда.

Испуганный Михаил, никогда не видевший своего шефа в таком настроении, рванулся из комнаты. К вечеру удалось установить, что трое гостей прошли через депутатскую. Встречавшая их девушка даже подтвердила, что они были в красных шарфах. Лазарев понял, что противник нанес ответный удар. А спустя два часа, уже глубокой ночью, в его московской квартире раздался звонок. Семья давно уже находилась во Франции, и дверь пошел открывать один из телохранителей, ночующих прямо в квартире Лазарева. Остальные двое приготовили автоматы. Но за дверью никого не было. Потом во дворе они узнали, что прибегал какой-то мальчик. Перед дверью, прямо на полу, лежал небольшой ящик.

Он был слишком легкий для бомбы, но все равно один из охранников отнес его на кухню и там осторожно развернул. В ящике лежали какие-то ракушки. Шесть штук. Только приглядевшись повнимательнее, Лазарев внезапно понял, что это были уши. Уши гостей, погибших в этой войне. Борис Григорьевич впервые испугался.

Теперь он твердо знал — пощады не будет. Или они, или его противники. В городе им вместе уже было тесно.

На следующее утро, прямо у своего дома, был застрелен президент «Гамма-банка» Зыков, один из самых близких и доверенных людей Лазарева. Вечером этого дня в ресторане неизвестные пристрелили Василия Черного, по слухам готовившего покушение на жизнь Зыкова. Война вступила в свою решающую стадию.

Она обещала быть беспощадной и кровавой. Никто уступать не собирался.

Это означало потерю лица, что автоматически вело к выбыванию из борьбы.

Уступить в такой войне было хуже смерти. И это понимали обе стороны.

Михеев, следивший за развернувшейся войной, только успевал фиксировать очередные разборки мафии. И по-прежнему искал убийцу «Михо». Того самого человека, с которого началась эта странная и беспощадная война.

Спустя три дня с большим опозданием Михеев и Чижов узнали об убийстве Вахтанга Стомболишвили в Нью-Йорке. Это только подтверждало версию об измене Вахтанга, сдавшего в решающий момент «Михо». Но почему Мосешвили ждал незнакомца в «Украине»? Почему заказал для него такси? Эти вопросы оставались без ответа.

Ко всем неприятностям прибавилось и то обстоятельство, что Хотивари сумел снова заблокировать свой телефон и, несмотря на все усилия экспертов МВД, подключиться к нему не удавалось. У Гурама был слишком хороший специалист. Зато он беспрепятственно мог слушать любые разговоры не только Михеева и Чижова, но и своих конкурентов — Лазарева, Мансурова, Рябого, даже не подозревающих о таких способностях своего соперника. Правда, после инцидента в аэропорту, когда о прибытии гостей не знал никто, кроме Михаила, Лазарев перестал верить даже телефонам. Он чувствовал, что утечка информации могла произойти и оттуда поэтому не решался больше вести каких-либо серьезных разговоров по своему телефону, и звонил Рябому из случайных мест, рассчитывая что так будет труднее вычислить телефон, по которому он говорил с Нью-Йорком.

Умный Рябой понял, что его люди были перехвачены, и отнесся к этому со стоическим равнодушием. Пережив первый шок, он затем более спокойно слушал Лазарева, сознавая, что на войне без потерь не бывает.